Девушки после пятидесяти - Страница 2

– То есть ты одна на «гермесе»? – уточнила Элина.

– Естесссно! Еще и платье «шанель» ведь нацепила.

– То самое, да? – Сергунька захлопал в ладоши. – Хорошенькое такое. Ну, с распродажи прошлогодней, – пояснил он собравшимся. – Помните, мы тогда все хорошо отоварились?

– Помним-помним! – Ольга махнула рукой в сторону Сергуньки, чтоб заткнулся.

– Ну и этот тут уже. Костюм дорогой, парфюм прекрасный, но рожа! Видели б вы эту рожу! И рожа, и пузо – вот-вот лопнет. – Вероника хихикнула. – И бороденка эта дебильная, а ля Чехов.

– Знаю-знаю! – Сергунька опять не удержался от комментария. – Это чтобы брыльки не видно было. Брыльки отвисают, а они их бородкой прикрывают. – Сергунька даже по лицу себя похлопал, показывая, как бородка закрывает брыльки.

– Ну не знаю, чего там у него отвисать может, морда как барабан.

– А почему бородка-то дебильная? – поинтересовалась Элина. – Мне вот нравится. Интеллигентно так.

– Это у Чехова интеллигентно, – пояснила Вероника, – на благородном лице. А тут морда посконно-сермяжная, круглая, красная да еще эта бороденка клинышком. И туда же! Меня прихватывать кинулся.

– А ты говоришь, старая корова! Чего корова-то? – фыркнула Ольга.

– Того. Уселись за стол, этот рядом угнездился со своим пузом, всё приобнять норовит. Я-то понимаю, зачем все собрались и смотрят ему в рот. Думают, сейчас он как Путин всех своих дружков бывших на хлебные места пристроит, к себе в Газпром заберет. Я и сама, каюсь, думала грешным делом попрошу, может, Гришку моего куда-нибудь к делу к хорошему приобщит.

– А он не как Путин оказался? – На лице Сергуньки воцарилось глубокое разочарование.

– Какой там Путин? Ему до Путина как до неба. Он нас всех учить принялся. Как нам жить и всё такое. В общем, все мы неудачники. Рассказал нам про известную английскую мудрость – если ты такой умный, то где твои деньги. Фотографии показал – новая жена, новые детки. А сам при этом всё норовит меня по жопе погладить. Ну, тут я и не удержалась. Сорвалась.

– Врезала ему по полной? – Сергунька придвинулся ближе и заулыбался.

– Врезала! – Вероника тоже широко улыбнулась. – Говорю, где б ты был такой умный, если б не женился на своей старой жене по расчету? Кто б тебя в Газпром взял такого умного? Мы тут конечно лохи и неудачники, но про твои умственные способности всё доподлинно знаем. Или для того, чтоб удачно жениться, нужны особые мозги?!

– Тут ты не права! – вставила Элина. – Чтоб удачно жениться, нужны именно особые мозги.

– Холодная голова, как у чекиста, – добавил Сергунька, – и нейлоновое сердце. Помните? «Только шелковое сердце, шелковое сердце не пылает и не болит. Только шелковое сердце, шелковое сердце никогда не будет любить», – пропел он с чувством.

– Ага! – Вероника рассмеялась. – Тут староста наша Ежова, дура набитая, отличница-комсомолка престарелая, и говорит: – «Вероника! Ну, зачем ты так? Витя же на собственном самолете прилетел. Вот у тебя есть свой самолет?». Идиотка! Я и говорю, можно подумать, у него есть свой самолет?! Это они там уже так оборзели, что казенный самолет своим считают! А Газпром, между прочим, народное достояние. Наше с вами достояние, а такие вот упыри его узурпировали и носятся на газпромовских самолетах по своим личным делам в то самое время, когда вверенное им предприятие в убытках как в шелках.

– А я бы на частном самолете прокатился! – Сергунька мечтательно закатил глаза.

– Я каталась, – сообщила Элина. – Чего там говорить. Хо-ро-шо!

– Конечно, хорошо! – согласилась Ольга. – Я бы на месте этого твоего Еремеева тоже воспользовалась служебным положением. Кто б не воспользовался? Некоторые не то, что частного самолёта, салон бизнес-класса только в кино видели.

– Хорошо, убедили! – Вероника подняла руки вверх. – Я бы тоже воспользовалась, еще б и вас всех прокатила. Но я бы ни за что не стала хвастаться перед вами и рассказывать, какие вы дураки, а я умная!

– Ну, чего ты хочешь? – Элина пожала безукоризненными плечами. – Он же мужик. Козел по определению.

– Но-но-но! – Сергунька надул губы.

– Ты, Сергунька, Человек! – исправилась Элина. – С большой буквы. Ну чего дальше было?

– А ничего. Этот фраер взял и назвал меня завистливой старой коровой, а я встала и ушла.

– И чего, расстроилась что ли?! – удивилась Ольга.

– А ты б не расстроилась?

– Ни на секунду! Я понимаю, тебе б такое кто-нибудь значимый сказал, особенно уважаемый тобою человек, а так да еще от обиды. Ты ж его тоже приложила будьте-здрасьте.

– Я по делу. Ну, где я корова? – Вероника встала и повертелась перед зеркалом.

– Честно говоря, есть маленько. – Элина подошла и встала рядом. Лучше бы она этого не делала, а то всем сразу стало понятно, что Веронике до безукоризненной фигуры Элины, как тому самому Еремееву до Путина. – Жрать надо меньше. Особенно в нашем возрасте.

– В каком таком нашем возрасте? – возмутилась Вероника. – Мне всего-то пятьдесят два.

– Вот именно! – Элина усмехнулась – Ты еще девчонка сопливая, а уже брюхо распустила. Сахару ей, видите ли, три ложки подавай. Что с тобой будет, когда ты пойдешь за пенсионным удостоверением?

– Ничего не будет! К тому моменту ни пенсии, ни удостоверения уже не будет. Это только некоторым так везет.

– Да! – Элина кокетливо поправила челку. – Как там говорят англичане? Если вы такие умные, то где же ваша пенсия?

* * *

Жизнь уходила из дерева не медленно и постепенно, а толчками, как бы выбрасывая в пространство сгустки энергии. Изнутри подбирался холод и в такт этим выбросам энергии потряхивал сопротивляющуюся душу. Можно сказать, дерево бил озноб. Однако снаружи, несмотря на окружающую непогоду, его заливал странный жар. Ветер пытался облегчить страдания одиночки, расчесывая голые ветки, а небо плакало мелким ледяным дождем. Со всех сторон наползал страх. Неужели это всё? И не будет больше тепла и света? Не будет птиц с их нежным и беззащитным потомством, не будет бабочек и пчёл, не будет котов, так славно почесывающих кору когтями. Но почему же всё прошло так быстро? И что теперь? Неужели пустота? А вдруг там, после смерти, будет новая жизнь? Новая, красивая, гораздо лучше теперешней. Ветер шептал, что после смерти деревья превращаются в огонь. Дерево совершенно не желало ни в кого превращаться, даже в кота, который может гулять, где придётся. Его вполне устраивала жизнь теперешняя, стабильная, в определённом месте. У него еще имелась уйма дел, которые необходимо срочно сделать. Например, достучаться в окно третьего этажа. И вот, пожалуйста, извольте помереть! Нет, конечно, есть вероятность, что всё повторится, но только на новом уровне. И будет свет, тепло, птицы, бабочки и коты, но только дерево будет уже мудрым и терпеливым. Иначе, зачем это всё? Эх, если б знать наверняка! Хотя в любом случае здесь и сейчас никто не хочет умирать.